07.11
00:26
как-то так!
Как говорил один из великих: "Ученье свет, а неученье - чуть свет на
работу!"
Так как лейтенанту Парасюку каждый день приходилось вскакивать ни свет
ни заря, он пришел к выводу, что военного образования ему явно не
хватает, пора становиться юристом. Тем более в детстве он мечтал быть
адвокатом. Согласно Конституции, право на образование Николаю было дано,
вопрос стоял в том, как им воспользоваться.
Часть в этот момент принимала участие в “погашении” очередной “горячей
точки”. Когда командир бригады прочитал рапорт о желании поступить в
Нижегородский государственный университет на юридический факультет, то
заревел раненым буйволом и, вызвав Парасюка “на ковер”, прочитал ему
двухчасовую лекцию на тему “Родину любить — не березки целовать”. А
закончилась она советом: мол, как всех супостатов одолеем, тогда иди
учись!
Выйдя от командира, офицер трезво рассудил: врагов у Родины много, всех
бить — жизни не хватит. А учиться надо. Но, как говорит пословица, “не
было бы счастья, да несчастье помогло”. Выручил случай. У АРСа
(специальная химическая машина, как правило на базе ЗиЛ-131, в войсках
используется в качестве “водовоза”) сломалась важная деталь —
крыльчатка. На Кавказе летом жарко. Без воды солдаты долго не
продержатся. Ремонтники отремонтировать машину не могли, нужна была эта
самая крыльчатка.
Парасюк вызвался деталь достать. Как ее нашли — отдельная история, но
поздно ночью эту железяку в часть притащили. Выслушав слова
благодарности, лейтенант напомнил командиру о рапорте. Полковник махнул
рукой и, пробормотав “Горбатого могила исправит”, рапорт подписал и
велел “финику” (начальнику финансовой службы) выдать деньги и проездные
документы.
— А можно самолетом домой полететь? — поинтересовался Парасюк у мрачного
комбрига. — Поездом двое суток придется “пилить”, а самолетом — два
часа. В Беслане московский Ил-76 стоит, он завтра в Москву летит. В
Нижнем будет садиться на дозаправку, с летчиками уже все решили.
Полковник посмотрел в сторону Парасюка и произнес пророческие слова:
— Лейтенант, запомни на будущее: хочешь добраться быстро — лети
самолетом, но если хочешь добраться вовремя — езжай поездом…
Утром, быстро собрав вещи и кинув в рюкзак пару банок тушенки, которые
ему насильно впихнул начальник столовой (так, на всякий случай, ведь до
дома два часа лету), Николай вышел на плац. К нему подошел водитель и
доложил, что к выезду готов. Поехали. Через час офицер уже сидел в
огромном вибрирующем чреве взлетающего в небеса самолета. Устроившись
поудобнее, быстро заснул. Очнулся — уже прилетели. Схватил вещи — и
бегом на взлетную полосу. Огляделся — начал сомневаться, а в Нижнем ли
приземлились? Ситуацию прояснил штурман — это был Ростов. После заправки
самолета командир сообщил Парасюку еще более “радостную” весть:
изменилось полетное задание. Поэтому сейчас они держат путь под
Петербург, в Пулково. Там ночуют, а затем в Москву.
В Пулкове было холодно, шел дождь, летчики оставили Парасюка в самолете,
а сами уехали отдыхать в гостиницу. Тяжело вздохнув, Николай пошел
устраиваться на ночлег, тушенка после дневного голодания показалась
райской пищей. Поел, улегся на жесткие сиденья и забылся тяжелым сном.
Проснулся в три часа ночи от сильного холода. Сделал пару энергичных
движений, чтобы чуть-чуть согреться, и, перерыв свой рюкзак, надел на
себя все теплые вещи. Заснуть в такой холодине было невозможно, поэтому
остаток ночи скоротал между приседаниями и отжиманиями.
Утром борттехник открыл дверь и “обрадовал” Парсюка свежими новостями —
борт летит в Хабаровск за милиционерами. Деваться некуда — Хабаровск так
Хабаровск. Следующую ночь провел в Новосибирске. Хабаровск не принимал
по погодным условиям. Вторую банку тушенки лейтенант доедал с сухарями
от сухого пайка и запивал все это своими горькими слезами, коря себя за
то, что не послушал совета опытного полковника и не поехал поездом.
Утром прилетели в Хабаровск, там самолет уже ждали милиционеры, которые
летели в Северную Осетию. Услышав рассказ о долгой дороге домой, они
накормили Парасюка всякими домашними сладостями и выдали бушлат для
согрева.
Проболтавшись четверо суток между небом и землей, Николай вышел по трапу
самолета на бетонную полосу аэропорта Беслана. Как говорится, за что
боролись, на то и напоролись.
Вечерело. К самолету медленно подкатил командирский “уазик”. Дверь
открылась, и суровый голос комбрига произнес: “Садись, Каспер (кто не
знает — это маленькое привидение из детских мультфильмов), домой пора”.
До части ехали молча. Командир, видя состояние офицера, от проповедей
воздержался, за что ему большое спасибо. На следующий день за завтраком
полковник протянул Парасюку несколько отпечатанных листов бумаги. Это
оказались правила приема в Нижегородский университет (пока Парасюк
летал, командир позвонил в Нижний, и ему по факсу прислали условия
поступления), которые гласили, что бесплатно можно получить лишь одно
высшее образование, а следовательно, за второе необходимо платить. Далее
шел прейскурант. Таких денег у Парасюка, конечно, не было, поэтому с
мечтой стать юристом пришлось на время расстаться, а вот кличку Каспер
после этого он носил несколько лет.
работу!"
Так как лейтенанту Парасюку каждый день приходилось вскакивать ни свет
ни заря, он пришел к выводу, что военного образования ему явно не
хватает, пора становиться юристом. Тем более в детстве он мечтал быть
адвокатом. Согласно Конституции, право на образование Николаю было дано,
вопрос стоял в том, как им воспользоваться.
Часть в этот момент принимала участие в “погашении” очередной “горячей
точки”. Когда командир бригады прочитал рапорт о желании поступить в
Нижегородский государственный университет на юридический факультет, то
заревел раненым буйволом и, вызвав Парасюка “на ковер”, прочитал ему
двухчасовую лекцию на тему “Родину любить — не березки целовать”. А
закончилась она советом: мол, как всех супостатов одолеем, тогда иди
учись!
Выйдя от командира, офицер трезво рассудил: врагов у Родины много, всех
бить — жизни не хватит. А учиться надо. Но, как говорит пословица, “не
было бы счастья, да несчастье помогло”. Выручил случай. У АРСа
(специальная химическая машина, как правило на базе ЗиЛ-131, в войсках
используется в качестве “водовоза”) сломалась важная деталь —
крыльчатка. На Кавказе летом жарко. Без воды солдаты долго не
продержатся. Ремонтники отремонтировать машину не могли, нужна была эта
самая крыльчатка.
Парасюк вызвался деталь достать. Как ее нашли — отдельная история, но
поздно ночью эту железяку в часть притащили. Выслушав слова
благодарности, лейтенант напомнил командиру о рапорте. Полковник махнул
рукой и, пробормотав “Горбатого могила исправит”, рапорт подписал и
велел “финику” (начальнику финансовой службы) выдать деньги и проездные
документы.
— А можно самолетом домой полететь? — поинтересовался Парасюк у мрачного
комбрига. — Поездом двое суток придется “пилить”, а самолетом — два
часа. В Беслане московский Ил-76 стоит, он завтра в Москву летит. В
Нижнем будет садиться на дозаправку, с летчиками уже все решили.
Полковник посмотрел в сторону Парасюка и произнес пророческие слова:
— Лейтенант, запомни на будущее: хочешь добраться быстро — лети
самолетом, но если хочешь добраться вовремя — езжай поездом…
Утром, быстро собрав вещи и кинув в рюкзак пару банок тушенки, которые
ему насильно впихнул начальник столовой (так, на всякий случай, ведь до
дома два часа лету), Николай вышел на плац. К нему подошел водитель и
доложил, что к выезду готов. Поехали. Через час офицер уже сидел в
огромном вибрирующем чреве взлетающего в небеса самолета. Устроившись
поудобнее, быстро заснул. Очнулся — уже прилетели. Схватил вещи — и
бегом на взлетную полосу. Огляделся — начал сомневаться, а в Нижнем ли
приземлились? Ситуацию прояснил штурман — это был Ростов. После заправки
самолета командир сообщил Парасюку еще более “радостную” весть:
изменилось полетное задание. Поэтому сейчас они держат путь под
Петербург, в Пулково. Там ночуют, а затем в Москву.
В Пулкове было холодно, шел дождь, летчики оставили Парасюка в самолете,
а сами уехали отдыхать в гостиницу. Тяжело вздохнув, Николай пошел
устраиваться на ночлег, тушенка после дневного голодания показалась
райской пищей. Поел, улегся на жесткие сиденья и забылся тяжелым сном.
Проснулся в три часа ночи от сильного холода. Сделал пару энергичных
движений, чтобы чуть-чуть согреться, и, перерыв свой рюкзак, надел на
себя все теплые вещи. Заснуть в такой холодине было невозможно, поэтому
остаток ночи скоротал между приседаниями и отжиманиями.
Утром борттехник открыл дверь и “обрадовал” Парсюка свежими новостями —
борт летит в Хабаровск за милиционерами. Деваться некуда — Хабаровск так
Хабаровск. Следующую ночь провел в Новосибирске. Хабаровск не принимал
по погодным условиям. Вторую банку тушенки лейтенант доедал с сухарями
от сухого пайка и запивал все это своими горькими слезами, коря себя за
то, что не послушал совета опытного полковника и не поехал поездом.
Утром прилетели в Хабаровск, там самолет уже ждали милиционеры, которые
летели в Северную Осетию. Услышав рассказ о долгой дороге домой, они
накормили Парасюка всякими домашними сладостями и выдали бушлат для
согрева.
Проболтавшись четверо суток между небом и землей, Николай вышел по трапу
самолета на бетонную полосу аэропорта Беслана. Как говорится, за что
боролись, на то и напоролись.
Вечерело. К самолету медленно подкатил командирский “уазик”. Дверь
открылась, и суровый голос комбрига произнес: “Садись, Каспер (кто не
знает — это маленькое привидение из детских мультфильмов), домой пора”.
До части ехали молча. Командир, видя состояние офицера, от проповедей
воздержался, за что ему большое спасибо. На следующий день за завтраком
полковник протянул Парасюку несколько отпечатанных листов бумаги. Это
оказались правила приема в Нижегородский университет (пока Парасюк
летал, командир позвонил в Нижний, и ему по факсу прислали условия
поступления), которые гласили, что бесплатно можно получить лишь одно
высшее образование, а следовательно, за второе необходимо платить. Далее
шел прейскурант. Таких денег у Парасюка, конечно, не было, поэтому с
мечтой стать юристом пришлось на время расстаться, а вот кличку Каспер
после этого он носил несколько лет.
